⭐что (и кто) уже были, когда был Пушкин (не обязательно в России): утюги, металлические перья (больше не бегаем за гусями!), швейная машинка, велосипед (точнее, прообраз велосипеда), открытый миру ГИГАНТСКИЙ ЯЩЕР (он же гигантский панголин, очень милый челик!), Карл Маркс, гашиш, Эдгар Аллан По, кальян, Виктор Гюго, Олимпия Одуар (одна из знаменитейших суфражисток), шоколад.
что еще было, когда был Пушкин: пистолеты. вот и нет у нас Пушкина.
⭐что уже было, когда был Гоголь (не обязательно в России): пароходы, железные дороги, поезда и первый погибший под колесами поезда, телеграф и азбука Морзе, зубные щетки, шоколадные плитки, фотография, анастезия, самокат, первый зерноуборочный комбайн (его тащили лошади), стальной плуг, шприц (год спустя после смерти Гоголя), азбука Брайля и цилиндрическая газонокосилка!
что ещё было, когда был Гоголь: кровопускание. вот и нет у нас Гоголя.
⭐что и кто были, когда был Лермонтов (не обязательно в России): водолазный костюм, резина, фруктовое желе, консервная банка (а консервный ножичек придумали аж через сорок лет), шашки, контрацептивные средства, шахматы, карты, опиум (и потом опиумная война), «Три мушкетера» (когда Лермонтова как три года не было), Андерсен Ханс Кристиан.
что еще было, когда был Лермонтов: соленые огурцы, которые Лермонтов невероятно любил. вот, значит, князь А. И. Васильчиков, рассказывает, как туго Лермонтову было на Кавказе без соленых огурцов: «раз какой-то приезжий стихотворец пришел к нему с толстой тетрадью своих произведений и начал их читать; но в разговоре, между прочим, сказал, что едет из России и везет с собой бочонок свежепросольных огурцов, большой редкости на Кавказе; тогда Лермонтов предложил ему прийти к нему на квартиру, чтобы внимательнее выслушать его прекрасную поэзию, и на другой день, придя к нему, намекнул на огурцы, которые благодушный хозяин и поспешил подать. затем началось чтение, и, покуда автор все более углублялся в свою поэзию, его слушатель Лермонтов скушал половину огурчиков, другую половину набил себе в карманы и, окончив свой подвиг, бежал без прощанья от неумолимого чтеца-стихотворца».
еще и Мартынов был, кстати, ну и черт с ним.